Виктор Молло.
Бридж в четвертом измерении

Перевод Е. Майтовой

     Я не встречался с Папой практически до конца турнира. Перед последним туром, ожидая оппонентов, они о чем-то шептались с Карапетом, и он жестами подозвал меня. «Вы слышали о большом шлеме в пиках?» – шёпотом спросил он. – «Все об этом только и говорят! Знаете ли, когда такие вещи происходят, – это неспортивно, это портит игру! Люди так беспечны! Как я только что говорил Карапету, если люди знают, что где-то есть большой шлем, они его назначат, даже если он будет от двух импасов и трех развалов... Таковы стандарты наших дней, увы…»

ПРЕВОСХОДНАЯ ЗАЩИТА

     Позже, в баре, ожидая подсчёта результатов турнира, я присоединился к Перегрину и Оскару. Пингвин показывал Филину такую руку:

КВ74

В1098

Т765

Т

     «Чем вы атакуете против 7 пик?» – спросил он нас обоих.
     «Но ты не рассказал нам торговлю!», – запротестовал Филин. «От какого контракта они защищаются?»
     «Это не защита», – возразил Пингвин. – «Более того, контракт вистуется на реконтре». И, не обращая внимания на наше удивление, он написал такую секвенцию:

Юг	Север
1	3
4	5
5	6
6БК	7

     Когда торговля дошла до 7 пик, Вест дал контру, а Норд – реконтру.
     «Так какой картой вы атакуете?» – настаивал Пингвин.
     «Тузом бубён, вероятно», – задумчиво сказал Оскар. – «И если это будет удачно, я каждый раз, получив ход, буду продолжать бубнами, сокращая разыгрывающего. Похоже, не очень важно, какой картой ходить. Без двух, без трёх на реконтре точно будет абсолютным максом, так что…»
     «Наоборот, большой шлем может зависеть от первого хода», – возразил Пингвин. Он нарисовал нам карты болвана:

	ТД965
	Т763
	-
	КДВ4
КВ74
В1098
Т765
Т

     «Действительно, атака была с туза бубён», – сказал Пингвин. «Разыгрывающий убил на столе, перешёл в руку по Д и сыграл 8. Вы надбиваете?»
     «Я не Кролик, знаете ли», – презрительно бросил Оскар.
     «Разыгрывающий запустил восьмёрку, и она удержала взятку, Ост снёс двойку. Последовала 10. Теперь надбиваете?»
     «Я всё ещё не Кролик», – повторил Филин раздражённо. «Но ведь эта сказочка произошла не в реальной жизни?»
     «Произошла примерно минут двадцать назад», – вклинился в беседу Кабан, подошедший к нам вместе с Корги. Занявшись перекладыванием полудюжины наших оливок в свою объёмистую глотку, он дал возможность Перегрину продолжить рассказ.
     «Ост», – повествовал Пингвин, – «дал в масть на оба пиковых хода, и разыгрывающий, оставшись в руке, начал играть старшими бубнами, снося трефы со стола. На последнюю вашу бубну Ост тоже снёс трефу. Последовал пятый ход по бубнам. Надбиваете козырем?»
     Оскар взял паузу, чтобы сообразить. «Если надбиваете», – продолжил Пингвин, – «разыгрывающий перебивает на столе, стягивает вашего последнего козыря, переходит в руку по К и играет последней бубной, сквизуя вас в червах и трефах».
     «Я не надбиваю. Я – эээ – сношу черву», – уверенно заявил Оскар.
     «Тогда разыгрывающий сносит последнюю трефу со стола, играет к Т, возвращается в руку по К и снова ходит последней бубной. Если вы надбиваете, то происходит та же ситуация: он перебьёт на столе, дотянет последнего козыря и получит тринадцатую взятку на маленькую черву. Если не надбиваете, снося туза треф, разыгрывающий выйдет своей трефой через оставшиеся ваши КВ к ТД стола. И опять 7 пик с реконтрой будут выполнены!».
     «С лишней взяткой», – пошутил Корги.
     Пингвин дополнил диаграмму, и вот как выглядели все четыре руки:

	N: Карапет
	ТД965
	Т763
	-
	КДВ4
КВ74		32
В1098		54
Т765		432
Т		987652
	S: Папа
	108
	КД2
	КДВ1098
	103

     «Кто же доторговался до этого невозможного контракта?» – воскликнул Оскар Филин.
     «Папа, конечно», – ответил Кабан, заполнив оливками лишь малую толику вечно пустующего пространства внутри себя. «Это была последняя сдача турнира, а он слышал, впрочем, как и мы все, что где-то тут ходит большой шлем в пиках. И если до последней сдачи турнира он ещё не встретился, то должен быть именно здесь. Ну, поставьте себя на место Папы», – продолжил Кабан, хватая стакан, – «в последней сдаче он поднимает руку Зюйда, и ему открывать торговлю. Что бы вы сделали на его месте?»
     Оскар открыл было рот…
     «И были бы неправы, впрочем, как и всегда», – строго сказал Кабан. – «Если бы вы внимательно слушали вместо того, чтобы меня перебивать, я бы рассказал. Папа назначил одну пику, вот так! Это была как бы «защитная» заявка. Если большой шлем в пиках в этой сдаче принадлежит оппонентам, эта блефовая заявка должна выбить их из правильного контракта. А если, с другой стороны, хорошая пиковая масть и несколько тузов найдутся у Карапета, то они сами доторгуются до семи пик, а Папа вдобавок будет их разыгрывать. Так что, как видите, это была превосходная заявка, очень неортодоксальная!»
     «Ортодоксальная или нет, но я все-таки рад, что Папа получил хоть один макс в этом турнире», – с ноткой сердечности в голосе заметил Филин. – «Всё было против него сегодня. Это был не его день…»
     «Да нет, Папа получил среднюю запись в этой сдаче», – сказал Кабан, допив свой стакан и поморщившись. Он терпеть не мог людей, топивших превосходный виски в содовой воде.
     «Среднюю запись? В семи пиках на реконтре?» – Оскар не мог поверить.
     «Всё очень просто», – объяснил Кабан. «Папа был прав, рассудив, что именно эта сдача содержит большой шлем, но, как мы видим, этот контракт абсурден на линии NS. Конечно, семь пик верхние, если объединить в пару карты Норда и Веста. Так оно и было в течение всего турнира, карты Веста были картами Зюйда, пока Кролик, будучи Зюйдом в предпоследнем туре, не положил их не на своё место – в кармашек Веста, после чего результат за Папиным столом в этой сдаче был аннулирован, и все четверо получили среднюю запись…»

Назад | Начало | Продолжение