Бриджклуб.ru

По поводу "исповеди" С. Н. Кустарова

Сергей Гуреев

наверх
Бридж. Проблемы

   Доклад Председателя КСЭ С. Кустарова был зачитан Ю. Хюппененом на отчётно-выборной Конференции РЛСБ 1998 года. Для меня доклад не открыл ничего глобально нового. Не думаю, что я был единственным (или даже одним из немногих) делегатом Конференции, для кого и без этого доклада было вполне очевидно, что дела в РЛСБ обстоят далеко не радужным образом. Думаю, также многие понимали, что Конференция оставила положение вещей, в принципе, прежним. Полагаю, сейчас можно констатировать, что публикация этого доклада, вероятно, - самый весомый вклад той Конференции в дело развития российского бриджевого движения.
   Необходимость внять просьбе П. Портного и высказаться по поводу доклада я почувствовал года 3 назад, но только теперь нашлись силы и время. Надеюсь, они будут потрачены мной не бесполезно.
   В некоторых вещах, а возможно во многих, я, по меньшей мере, не совсем согласен с автором и намерен с ним полемизировать. Поэтому, в первую очередь хочу поблагодарить С. Кустарова за то, что он предоставил мне такую возможность, и отметить его мужество и его чувство долга. П. Портной прав: никогда прежде мы не имели такого отчёта по существу от должностного лица РЛСБ. Чрезвычайно полезный, на мой взгляд, хотя, возможно, и немного излишне эмоциональный текст.
1. Об обстоятельствах избрания С. Кустарова на пост Председателя КСЭ и начала работы в этом качестве.
   Возможно, кому-то ниже следующее покажется отступлением от обсуждаемого предмета. Однако полагаю необходимым поделиться своими представлениями о вещах, которые хоть и не были прямо затронуты автором доклада, тем не менее, на мой взгляд, оказали заметное влияние на возможности реализации его "оптимизма и желания работать" на посту руководителя КСЭ.
   В комитет (или комиссию?) по судейству и этике на Конференции 1995 года были избраны Н. Гайский, К. Гарусов, С. Кустаров, С. Литвак, Я. Натансон, М. Розенблюм, А. Сухоруков, Ю. Хюппенен.
   Если бы у меня была возможность участвовать в работе той Конференции, то С. Литвак, вероятно, не был бы избран не только в эту комиссию, но, скорее всего, и в СТК. По моему мнению, для того, чтобы быть избранным в орган управления (самоуправления) общественной организации необходимо обладать не только компетентностью (или хотя бы её видимостью) в соответствующих вопросах, но и тем, что раньше называлось моральным правом быть избранным куда-либо вообще. И если компетентность С. Литвака в спортивно-технических вопросах я, возможно, готов (был бы) признать, то моральное право быть избранным, пожалуй, нет. Окажись я на той Конференции, непременно обнародовал бы это своё мнение, при необходимости подкрепив его аргументами, которые делегатам, вероятно, было бы трудно проигнорировать. (Не намерен здесь особенно останавливаться на этих аргументах, потому что они более уместны в другом большом разговоре, который, к тому же, с какой-то точки зрения может считаться внутренним нижегородским делом.)
   Но на Конференции, надо полагать, присутствовал один человек, который, похоже, был немного знаком с моими оценками С. А. Литвака как бриджевого деятеля - М. Ю. Розенблюм. Право для такого утверждения мне дают следующие события.
   Во-первых, примерно в феврале 1993 г. по моей инициативе у нас с М. Ю. Розенблюмом состоялся телефонный разговор. Я был вынужден (или мне казалось, что был вынужден) обратиться к чиновнику РЛСБ (ВЛСБ) в связи с действиями С. А. Литвака, как одного из функционеров Нижегородского клуба спортивного Бриджа, ответственного за подсчёт результатов турниров, который в то же время, если не ошибаюсь, выполнял работу по учёту МБ, КО, разрядов членов РЛСБ (ВЛСБ). Сергей, в частности, в клубных турнирах начала 1993 г. обозначал свою спортивную квалификацию 2-ым разрядом, хотя по итогам 1992 г. ему не хватало до нормы 2-го разряда что-то около 15 квалификационных очков (при норме порядка 1200 КО). На мой вопрос по этому поводу Серёжа отреагировал в таком ключе, что, мол, я ничего не понимаю, и что он действует исключительно в интересах НКСБ, т. к. чем выше средний разряд пар в турнире, тем большее число КО начисляется по его результатам. Ещё обнаружился 1-ый разряд "присвоенный" таким же образом талантливому нижегородскому игроку, который в самом начале января 1993 г. уехал из города и, соответственно, покинул Клуб. По итогам 1992 г. до честного 1-го разряда ему не хватало 1 МБ (норма - 10 МБ). В ответ на мой вопрос Серёжа объяснил мне своё "видение" результатов заочного турнира, где этот игрок с партнёром заняли призовое место, а пара из другого города (СНГ) заняла более высокое призовое место и получила больше МБ, примерно так: "Я ЗНАЮ, КАК они там выиграли этот турнир!"
   Если старательно соскрести все реальные и не очень полномочия С. А. Литвака в РЛСБ (ВЛСБ) и НКСБ на то время, то, с какой-то точки зрения, можно положить, что особого криминала во всём этом и не было. Кажется, по действовавшей тогда российской классификации у Клуба было право присваивать разряды вплоть до 2-го за какие-то заслуги перед Клубом, даже когда спортивные показатели не достаточны. Заслуги у Серёжи, безусловно, были. Просто, не самодеятельностью нужно было заниматься, а инициировать соответствующее решение Совета НКСБ. У меня (Председателя НКСБ) не возникло бы вопроса по поводу его 2-го разряда, а Серёже не понадобились бы сомнительные объяснения.
   Я не помню никакой определённо обозначенной реакции М. Ю. Розенблюма на это моё к нему обращение кроме, может быть, некоторого недоумения: чего я, собственно, от него хочу? После телефонного разговора, по-моему, мы к этому вопросу не возвращались.
   Во-вторых, с 1994 по весну 1995 г. г. на различных российских турнирах, стараясь это делать нежно и ненавязчиво, я минимум дважды обращался непосредственно к М. Ю Розенблюму с двумя проблемами (почти дословно): 1) Серёжа Литвак, будучи на нижегородских турнирах играющим судьёй, непрерывно балагурит во время игры; 2) Серёжа Литвак не имеет полномочий где-либо представлять кого-либо из нижегородских любителей Бриджа кроме самого себя. Первая фраза очень мягко отражала поведение Серёжи на турнирах и мои неразрешимые проблемы в связи с его поведением. Вторая фраза намекала на то, что в Нижнем Новгороде действует общественная организация любителей Бриджа, у которой есть избранный Председатель. И, что поведение Серёжи Литвака и, вероятно, самого Михаила Юрьевича, игнорирующее это обстоятельство, оказывает неблагоприятное воздействие на НКСБ и нижегородский Бридж в целом. Уже говорил, что старался быть не слишком навязчивым. Наверное поэтому, никакого ответа (в то время) не получил и не знаю, предпринимал ли М. Ю. Розенблюм какие-то шаги в связи с моими обращениями.
   В-третьих, в декабре 1998 г. в кулуарах парного чемпионата России из рук Вице-президента РЛСБ М. Ю. Розенблюма мне довелось получить бэйдж судьи РЛСБ региональной категории с (о чудо!) моими именем и фамилией - первое, оно же последнее и единственное свидетельство о том, что в моём лице РЛСБ видит какого-то специалиста в вопросах организации и судейства турниров по Бриджу. Знаменательное в моей жизни, но не главное сейчас для нас событие. Главное, что в момент получения этого "документа" из уст того же Вице-президента РЛСБ М. Ю. Розенблюма я услышал нечто следующее или очень похожее: "Я согласен с Вами в том, что Сергей Литвак действительно никого в Нижнем Новгороде не представляет!" Это было настолько неожиданное для меня признание, что, насколько помню, никакого членораздельного ответа я придумать не смог. Как тогда, так и позже, и до сих пор...

   Никакой конкретной, документально подтверждённой, информацией о ниже следующем не располагаю. То есть, на самом деле - почти совсем никакой такой информацией. За то, обладаю некоторым воображением и достаточными для его включения поводами. И легко могу себе представить, как должностное лицо организации, обладающее "компроматом" на другое должностное лицо организации может в каких-то ситуациях манипулировать им в связи с какими-то своими мотивами.
   Наверное, это из области сюрреализма, но со стороны М. Ю. Розенблюма было бы высоко этично поделиться с делегатами Конференции РЛСБ 1995 г. своими сомнениями, относительно кандидатуры С. А. Литвака, основанными на информации от Председателя НКСБ. Или просто изложить эту информацию делегатам Конференции, по возможности, близко к тексту первоисточника, и предложить прокомментировать её Сергея Литвака. Может быть, так и было? Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.
   Однако в Комиссии всего-то 8 человек. Если действия троих из них иногда мотивированы чем-то кроме собственно целей существования КСЭ, то очень легко к какому-то моменту (или изначально) совокупность таких действий может приобрести больший энергетический потенциал, чем усилия номинального лидера по созиданию работы Комиссии.

06.03

^Почитать о других проблемах

^-Вернуться к Титульной странице






реклама ставки на волейбол в лайве